«Любовь нечаянно нагрянет, когда её совсем не ждешь...»

А  Вера  и не ждала её. Более того, она была абсолютно уверена, что  любовь у неё  есть. Вот уже как год ежедневно встречает в восемнадцать пятнадцать  с букетом цветов на углу между хлебным магазином и рестораном "Центральный". И нашла она Веру  в этом самом ресторане. А где же еще она могла  это сделать  в маленьком закрытом пограничном городке, затерянном в Уссурийской тайге? Только в ресторане "Центральный"! Впрочем, других ресторанов в городе и не было.

Это  было удивительное место. Там вершились судьбы. Там люди встречались, знакомились и там же, расставались. Там завязывалась дружба и там же она превращалась в ненависть. Там рождалась любовь и там же, по вполне объективным причинам, умирала. Там шумно праздновались свадьбы и там же пьяно отмечались разводы. Там все знали о каждом всё и подозрительно и оценивающе рассматривали новеньких.  Наверное поэтому  совершенно невозможно было попасть в  ресторан в пятничные и субботние вечера.

Соскучившиеся за неделю по работе официантки торжественно порхали в белых передничках между столиков. Коньяк и водка лились рекой, а параллельно алкогольным рекам, бурным нескончаемым потоком стекались чаевые в карманы официанток.  Никого не интересовало мягкая ли сегодня отбивная,  дожарен ли картофель и каким майонезом заправлен салат «Оливье».  В «Центральный» приходили не наполнять желудки  -  туда  приходили общаться, радоваться жизни и устраивать свою судьбу.

Основным контингентом ресторана были офицеры из всех окрестных гарнизонов и всех мастей девушки и молодые женщины с местной пропиской. Все как одна мечтали они избавиться от особой отметке в паспорте - «ЗП» (пограничная зона) и навсегда покинуть этот красивый и суровый край офицерскими женами. Молоденькие подтянутые лейтенанты, приехавшие по распределению после Московского, Харьковского, Ярославского военных училищ, шли нарасхват, как горячие пирожки. И только самые легкомысленные и совершенно не приспособленные к жизни дамочки приходили сюда просто так, повеселиться.

Красавцы офицеры, по большей части в военной форме, благоухающие одеколоном, начинали съезжаться к ресторану около семи вечера.   Разодетые дамы подтягивались через час, когда пропустившие по сто грамм мужчины становились особенно обаятельными, раскованными и чертовски неотразимыми. К девяти вечера чисто мужские и женские компании распадались на совмещенные. После десяти вечера  звучала преимущественно медленная музыка. После одиннадцати….

В один из таких вечеров, в компании соседки по лестничной площадке появилась в ресторане "Центральный" Вера.  Вернувшись в родной город после окончания университета, по Владивостокски ярко и модно одетая,  она не могла не привлечь к себе внимания. Снисходительно поглядывая на провинциальных прелестниц,   Вера  деловито и уверенно выходила в центр танцпола и начинала томно повиливать и потряхивать своими бедрами, упакованными в узкую короткую юбку  в такт музыке.  Местные барышни недоброжелательно шептались,  обсуждая новенькую,  а  кавалеры наблюдали за ней горящими глазами. Уходила  Вера из ресторана с договоренностями о трех свиданиях, назначенных на завтрашний вечер в одно и то же время.

 Высокий статный начфин родом из Львова, весь вечер развлекавший Веру  удачными шутками и вполне интеллектуальными комплементами, ривлек её внимание более других. Именно поэтому, в условленные восемь часов вечера она  появилась на углу между хлебным магазином и рестораном "Центральный".  От двадцатиградусного морозца снег весело похрустывал под ногами.  Пятнадцать минут, на которые обязана опоздать каждая приличная девушка, Вера протопталась в соседней подворотне, глядя на часы и отсчитывая положенные минуты.

Судя по тому,  как отплясывал начфин в своих хромовых сапогах, ожидая  девушку  на углу между хлебным магазином и рестораном "Центральный", пришел он на свидание заранее и уже изрядно подмерз. То, что она увидела, подойдя к нему поближе, поразило её  и в мозг, и в сердце. Что это был за мужчина! Высокие блестящие хромовые сапоги, с заправленными в них галифе. Белый овчинный полушубок  с высокоподнятым воротником  опоясывала портупея. На боку красовалась  самая настоящая кобура. Шапка-ушанка из мутона, украшенная кокардой, была залихватски сдвинута на затылок.  Вера  влюбилась.  Через год начфин сделал ей  предложение руки и сердца. Особых поводов для отказа у Веры  не было и  влюбленные стали  неспешно готовиться к свадьбе.  В маленьком пограничном городке жизнь текла спокойно, размеренно и предсказуемо.


Там где они  встретились, там же они и расстались.
Неожиданно друг для друга.

Ревнивый начфин  от рождения  был ловеласом.  Ни одна короткая юбка не была пропущена его пронизывающим и плотоядным взглядом, не смотря на предстоящую свадьбу.  В один из пятничных  вечеров  Веру  с женихом   ожидал заказанный столик в ресторане.  Но дошла до него только Вера.  После бурной сцены ревности  в фойе  начфин примостился в компании своих сослуживцев.  Свято место пусто не бывает. Минут через десять  на забронированном  для начфина  месте уже восседала Верина  приятельница Томка.

   — Чо  случилось? – поинтересовалась она, наливая в поставленную официантками для начфина рюмку коньяк. – Чо одна?
   — Милые бранятся, только тешатся, - невесело ответила Вера приятельнице,  – не парься! Пойдем, оторвемся сегодня?

Выпив по большой рюмке  пахучего коньяка,   подруги  вывались на танцпол.

В процессе своего бурного безудержного веселья Вера  иногда находила глазами жениха;  он всеми силами сдерживая эмоции,  делал безразличный вид,  раззадоривая  этим Веру . В итоге они  с Томкой доплясались до того, что оказались приглашенными в компанию сидевших в противоположном углу зала молодых людей. Парни оказались свежеиспеченными лейтенантами, выпускниками Харьковского училища.  Это был их первый выход в «свет» в  городке.
Они с неподдельным любопытством расспрашивали Веру с Томкой об  особенностях  жизни в данной местности,  делились воспоминаниями о поездке в этот  таежный край. 

Сиреневый туман над нами проплывает.
Над тамбуром горит полночная звезда, - застонал солист ансамбля.

Сидящий напротив Веры лейтенант   широко улыбнулся, демонстрируя здоровые белоснежные зубы, пригласил её на танец.  Ростом  он был немногим выше Веры  и их  лица, независимо от  их на то желания,  находились друг против друга.  Лейтенант о чем-то спросил... Вера  ответила…

Вдыхая запах его дыхания и волос,  чувствуя тепло и вибрацию  тела,  Вера  поняла,  что проваливается  в какую-то сладкую бездну.  Горячая ладонь лейтенанта, нежно сжимающая Верину , слегка подрагивала. Больше всего на свете в тот момент она  желала, чтобы этот танец никогда не заканчивался. Они  медленно кружились  на одном месте, совершенно позабыв об окружающих  их  людях и  жадно ловя те необычные ощущения, которые испытывали от прикосновения друг к другу.

Остаток вечера прошел как во сне.  Совершенно  забыв  о существовании начфина и предстоящей свадьбе, Вера  тонула в серых глазах лейтенанта, испытывая непреодолимое желание снова и снова оказываться в его объятиях. Наблюдавшая за происходящим с ними Томка, отозвала одругу в сторону и, вытащив из сумочки ключи от своей квартиры, вручила их Вере.

      — Я все равно у родителей ночую сегодня,  - усмехнулась она.

Три месяца безудержного умопомрачительного счастья.
Сидя среди ночи на балконе Томкиной квартиры  абсолютно нагие Вера и  лейтенант, тесно жались  друг к другу и курили.  Молча изучали яркие крупные июльские звезды, усеявшие ночное небо и вдыхали непонятно откуда взявшийся в центре городка  запах свежескошенной травы. Обезумевшие от подвалившего счастья комары пели над их телами звенящие серенады.

Но счастье потому и ценно, что коротко.

Раздавшийся однажды телефонный звонок  голосом любимого лейтенанта  убил что-то в Вере навсегда.

   — Нам надо поговорить, - услышала она однажды  в трубке такой родной и одновременно какой-то чужой голос. –  Через три дня приезжает моя жена.
       —  Какая жена? – не поняла  Вера.
     —  Моя, - сказал лейтенант, -   с восьмимесячной дочкой.

Прорыдав всю неделю в подушку,  периодически меняя её на Томкино плечо и похудев на несколько килограммов, в пятничный вечер  Вера пошла лечить свою боль в ресторан "Центральный".

За столиком возле окна сидел лейтенант со своею женой,  как две капли воды  похожей Веру.  Как будто они с ней были родными сестрами…
Через пару дней Вера уехала из города.  Говорили,  что  в Москву.

Пять-шесть лет спустя она вновь появилась в городке, приехав туда  ненадолго с мужем и семимесячным сыном.  В один из дней, когда Вера  гуляла с малышом во дворе, перед ней  затормозил серебристый джип. Из открывшейся двери автомобиля вышел  лейтенант. Бывший лейтенант. Во всех смыслах. Взяв на руки  Вериного сынишку, он нежно прижал его к себе.

  — Дай я его подержу, - сверкнул он своими белоснежными зубами,  - это ведь почти мой сын.


2009