Мой город - это город атомщиков. Выросший в степи во время строительства судоходного канала Волго-Дон и названный его именем, он самый молодой в области.

Сколько раз я задавала себе вопрос - а люблю ли я этот небольшой, разделённый на две части заливом и соединённый мостом, современный город?

Он такой юный и красивый, но есть в нём что-то неуловимое, что настораживает, заставляет задумываться и сомневаться.

Говорят, что все современные города похожи друг на друга, как две капли воды. Может это и так, но у моего города есть отличия.

Это – и монументальная экспозиция «Мирный атом» в центре города, ставшая для всех такой привычной, что её замечают только приезжие; и счётчики радиоактивного излучения, установленные на некоторых домах (на них мы бросаем иногда рассеянный взгляд, хотя знаем, что бояться нечего - просто цифры. Они словно приклеены и всегда показывают норму - странно); и, тревожно звучащая раз в месяц, учебная сирена, которая напоминает нам о возможной опасности.

Вот к этому привыкнуть невозможно! При звуке сирены сердце замирает и словно сжимается, а тело превращается в один тугой нервный клубок, который пульсирует и пульсирует… И ты летишь на этой монотонной звуковой волне куда-то ввысь, в страхе упасть на город – такой чужой в это мгновение. Но после, словно возвращаясь на землю с последним звуком сирены, спохватываешься и включаешь радиоприёмник, который всегда настроен на местную волну. А что, если тревога не учебная? Что если...

И каждый раз вздыхаешь с облегчением, слыша спокойно-размеренный голос диктора.

Это и лёгкий, почти неуловимый запах – запах степной полынной горечи.

Врывается он по ночам в дома и квартиры, будоража сознание и унося в далёкое прошлое, где нет атомных станций, нет терроризма, нет взрывов подобных тому, который словно разделил на – до, и – после, размеренно-спокойную жизнь горожан.

На рассвете, 16 сентября 1999 года, город потряс страшный взрыв в жилом доме.

Погибли десятки людей, в том числе и дети. Сотни людей остались без крова.

И поселился в сердцах горожан страх, заставляя вскакивать среди ночи от малейшего шороха. Люди в спешке отправляли детей к родственникам, дежурили по ночам около своих домов, с тревогой вглядываясь в салон каждой машины, припаркованной во дворе.

Город притих и насторожился - что же дальше? Что последует за этим взрывом?

И снова мы с опаской поглядывали в сторону АЭС - может это только начало?

Может целью террористов был совсем не жилой дом?

Но время шло… Город залечивал свои раны - на месте взорванного дома возвели монумент, заложили парк памяти, полуразрушенный квартал восстановили.

Ничто в этом районе не напоминает больше о трагедии.

Но относительное спокойствие длилось не долго – город облетела тревожная весть - началось строительство второго энергоблока АЭС…

Я снова и снова задумываюсь, что же держит меня в городе, над которым витает страх?

Здесь очень много зелени. Высокие пирамидальные тополя по обочинам дорог, дубовые рощицы, парки и лесопарки, дендрарий.

Город просто утопает в зелени! А за ним - бесконечная череда полей, строго отделенных друг от друга прямыми линиями, уходящими почти за горизонт.

В разное время года город, подчиняясь неписанным законам природы, принимает новое обличие: зимой - сумрачный, слегка настороженный, измученный дождями и слякотью;
весной – нежно-зелёный из-за высоких тополей, в зелень которых вплетается белоснежно-розовое цветение фруктовых деревьев, растущих на всех улицах города.

Это придаёт ему неповторимый, словно ажурный, вид; летом - раскалённый от солнца, город затихает и, кажется, прислушивается к себе, тревожась за жителей - как им живётся в его огнедышащей утробе?

А вот осень - неповторимое время года в южном городе!

Багряно-желтый город нежится в лучах тёплого ласкового солнца почти всю осень, словно просит прощения за удушливую летнюю жару и будущую слякотную зиму. Синее, удивительно нежное небо кажется глубоким, а лёгкие тучки, которые изредка появляются в вышине, обещают горожанам много тёплых деньков.

И нет, наверное, ни одного жителя, кто не выезжал бы в это время за город, не любовался красотой осеннего леса, не стоял рядом со вспаханными полями, которые, отдав свои щедрые дары людям, набирали силу под тёплым солнцем для следующего урожая.

Я люблю возвращаться в свой город из дальних поездок. Тихие улочки словно баюкают меня. Здесь нет суматохи и толчеи, которые присущи большим городам.

Любимые, посаженные рядом с троллейбусной остановкой, берёзки приветствуют меня первыми. Обессиленные от жары, они склоняются надо мной и, укрывая от палящего солнца, шелестят о чем-то своём.

Как жаль, что нам неведом язык растений и птиц!

Я люблю свой тихий и уютный дворик, где каждый знает друг друга чуть ли не с пелёнок. Люблю бабулек, чинно сидящих на лавочках и с любопытством оглядывающих всех входящих в подъезд. Странно, но мне это нравится - словно какая-то невидимая защита. Какое-то постоянство.

Люблю детей нашего двора - это целый мир! Мир, в который иногда допускаются и взрослые. Но только своего двора! Чужаки здесь «не котируются» - так сказал мне однажды белобрысый мальчуган, предлагая донести тяжелую сумку.

Тихими вечерами, когда палящее солнце, наконец-то, скрывается за пятиэтажками и можно вздохнуть с облегчением, во дворе начинается привычно-размеренная жизнь.

Под раскидистой ивой скамейки и столик - здесь собираются доминошники. Они громко стучат костяшками и спорят, порой до хрипоты. Гулкое эхо мечется между стоящими полукругом домами, и в квартире слышно почти каждое слово. Я смотрю в окно и непроизвольно улыбаюсь: картина - словно выхваченный кадр из старого фильма.

Малыши копошатся в песочнице, дети постарше - на качелях и каруселях. Мамаши ревностно приглядывают за ними с балконов, изредка покрикивая и призывая своё чадо вести себя благоразумно. Ну-ну!

Как только очередная мамаша скрывается в квартире, наступает воля - можно делать всё, что хочешь! И летят тогда качели выше незримой границы, разрешенной взрослыми, раскручиваются карусели до бешеной скорости, а с горки с визгом и хохотом скатывается «паровозиком» целая орава малышей. И, конечно, кто-то обязательно сталкивается с качелями, сваливается от бешеного вращения с карусели, или оказывается под скатившимися с горки! И тогда двор сотрясает громкий плач, а следом разгневанный голос очередной мамочки. Малыши разбегаются в стороны. Но, как же лукаво поблёскивают их глазёнки, когда они осторожно выглядывают из-за деревьев.

Чумазые озорные рожицы!

Но есть один неписаный закон, которые знают все - при появлении незнакомцев старшие ребята следят за малышами. И не дай бог этому незнакомцу подойти к ним - сзади выстраивается толпа подростков. Такая вот охрана.

А вечером, когда разбегаются по домам уставшие дети и уходят со скамеек старушки, двор заполняет молодежь. Слышны тихие переборы гитары, которым иногда вторит саксофон в доме напротив. Это дядя Гоша – музыкант. Он устраивается на балконе, обвитом диким виноградом, и играет свою бесконечную историю любви.

И уплывают тогда мысли в прошлое вслед за плачущими, но такими прекрасными звуками, и преображается двор, словно отбросив добрый десяток лет, возвращает меня в пору юности.

Я люблю праздники в нашем городе.

Лихие казаки с шашками, на конях всех мастей, важно гарцуют по улицам. Правда зачастую это заканчивается стычками с милицией. После принятия казацкой вольницей «на грудь» ну, как тут не покуражиться, не показать жителям, кто хозяин в городе?! Иногда «хозяев» скручивают и «побеждают», если, конечно, не принесётся на помощь вторая половина славного казака и не вырвет своего родимого из рук «противника» (так и видится тогда на дородной казачке кокошник и скалка в руке)

А потом этот же «противник» охраняет славный казачий хор, который даёт концерты на всех площадях города.

Песни, пляски, выступление юных спортсменов и артистов - здорово!

Да... праздники в нашем городе - это отдельная тема.

А как красив наш Дон! Батюшка-Дон - так ласково называли в старину его казаки. Несёт он свои величественные воды рядом с городом, приютив на своих берегах десятки детских оздоровительных лагерей, баз отдыха и дачных массивов. Если в воскресные дни днём проехать вдоль берега, вряд ли найдешь свободное место.

Дон - любимое место отдыха горожан.

Но главная достопримечательность города - судоходный канал, проходящий по окраине города.

Первенец гигантских строек советского времени.

Есть в этом какое-то величие и... горечь - 149 казачьих станиц попали в зону затопления при строительстве и были вынужденно переселены. Стоя на берегу Цимлянского моря, ощущаешь трагедию каждой семьи. Оправдано ли это было? Наверное, да.

Но боль в душе стариков живёт и поныне.

Я люблю свой город. Не смотря ни на что.

Здесь выросли мои дети, здесь жить и расти моим внукам.

И хочется верить, что когда-нибудь запах полынной степи не будет будоражить наше сознание, и нам не захочется возвращаться в прошлое, а спокойно жить в настоящем.

В нашем чистом и таком прекрасном городе, в котором нет атомных станций, нет взрывов и нет страха за будущее своих детей.