Главная страница сайта "Точка ZRения" Поиск на сайте "Точка ZRения" Комментарии на сайте "Точка ZRения" Лента новостей RSS на сайте "Точка ZRения"
 
 
Я снова играл в гляделки с тобой.
И почему-то мне кажется, что на этот раз я победил...
 
 
 
по алфавиту 
по городам 
по странам 
галерея 
Анонсы 
Уланова Наталья
Молчун
Не имеешь права!
 

 
Рассылка журнала современной литературы "Точка ZRения"



Здесь Вы можете
подписаться на рассылку
журнала "Точка ZRения"
На сегодняшний день
количество подписчиков : 1779
530/260
 
 

   
 
 
 
Рабодзеенко Андрей

Канает пёс...

«Канает пёс, насадку левируя,
Где ширмачи втыкают вилы налегке.
Он их хотел покрамзать, но менжует,
Ох, как бы шнифт не вырубили мне»...

Слыхали такую песню? Вроде слова знакомые, а ничего не понятно. Это «по фени», на особом тюремном жаргоне. Я уже не помню, кто меня этой песне научил...

Гитару я получил в подарок от мамы. На день рождения. Я учился тогда в пятом классе. Хорошая была гитара. Шестиструнная. Чехословацкая. «Кремона». Я, конечно, был рад такому подарку, так как уже слушал рок-музыку на магнитофоне «Дайна», оставленном мне по наследству — вместе с бобинами - моим братом, ушедшим в армию. В музыкальную школу я не ходил, а просто пытался подбирать мелодии на одной струне... одним пальцем. Получалось не очень здорово, и вскоре я отчаялся извлечь из моего инструмента что-то хотя бы похожее на то, что слушал на магнитофоне. Я перестал тренькать на своей гитаре, положил ее аккуратно в угол и уже не прикасался к ней до тех пор, пока не вернулся из армии брат.
Мой брат, который на девять лет меня старше, уже и до армии знал много песен и пел их под гитару со своими друзьями. Он сразу вдохновил меня на новые музыкальные дерзания, показал несколько «блатных» аккордов, и не прошло много времени, как я уже бренчал незамысловатые аккомпанементы к песням из его тетрадок - «песенников». Я буквально на лету схватывал новые песни, и вскоре обладал довольно солидным репертуаром блатных, смешных - и некоторых даже с «недетским» смыслом.
К тому времени мы переехали из Фрунзе обратно в Ташкент, и на новом месте я сразу же завоевал популярность среди моих сверстников. По вечерам я убегал со своей «Кремоной» на улицу, и в обвитой зеленью беседке детского садика, или в другом облюбованном нашей компанией месте, горланил какой-нибудь «Фантом», «16 тон» или «Мурку», под вдохновляющие похвалы друзей и назло жильцам окружающих крупно-панельных домов, которые, впрочем, не жаловались. А может и жаловались, но не вслух, так как подходить к дюжине длинноволосых юнцов мало кто решался.
Жизнь молодого человека, умеющего играть на гитаре, легка. Не нужно никому доказывать свою верность «правильными» поступками или трудными испытаниями: спел несколько хлестких песен – и ты уже свой парень, лучший друг, тебя зовут в походы, на вечеринки. И где-нибудь за столом, в «парадняке» или в той же беседке детского садa, обязательно найдется друг, который будет следить за тем, чтобы стакан или бутылка – если из «горла» – не миновала гитариста, и даже преподносилась вне очереди - «для голоса»...
Но за все хорошее приходится платить. Пришлось заплатить и мне, хотя в этой истории решающее значение сыграла одна деталь, не относящаяся к песням и гитаре... Но все по-порядку.
Помимо распевания лихих куплетов, я еще мечтал о серьезной карьере... художника и, после окончания восьмого класса, поступил в художественное училище, закрепив за собой — уже на официальных правах — свою старую школьную кличку «художник». Мои школьные и дворовые друзья испытывали результаты моего творчества буквально на себе - я рисовал их дружеские шаржи. У кого нос был побольше, я рисовал его громадным; у кого губа выпирала вперед или зубы торчали как у зайца, я превращал его просто в чудовище. Мои друзья катались по полу от смеха, никому не было это в обиду, каждый объект моего «шаржирования» хоть и кисло поглядывал на появляющееся изображение самого себя, знал, что отсмеётся сполна над рисунком следующей жертвы. На дверях и стенах парадных, на школьных тетрадях и учебниках, на пачках сигарет... - смешные лица моих друзей появлялись везде.
Были и другие «заказы». Один из почитателей моего «искусства», пацан из соседнего дома по кличке Алый, встретив меня во дворе, вежливо спросил: «Ты, в натуре, художник, короче, мог бы нарисовать индейца у меня на хате?» «Как не фиг делать», - так же вежливо согласился я. Дома у него не оказалось никакого подходящего графического материала, кроме шариковой ручки с фиолетовым стержнем. Но Алому было невтерпеж, и я, тут-же на обоях его комнаты, шариковой ручкой нарисовал индейца с суровым взглядом и томагавком, который, пригнувшись и осторожно раздвигая камыши, выходит на нас из стены. Получилось здорово! Мы оба были горды. Я – пропорциями по пояс обнаженного тела, а Алый – тем, что заполучил - прямо на своей стене - Чингачгука…
Ну вот я и подошел к основной части моего рассказа.
Однажды - дело было осенью - я взял гитару и поехал на трамвае в другой район города, навестить одного моего друга, семья которого получила новую квартиру и переехала на новое место. Мы с ним уселись на скамеечке во дворе дома, разговаривали, бренчали на гитаре, короче общались. Вдруг из ближайшей парадной вышел молодой человек и направился к нам. Подойдя, он поздоровался и сказал, что хочет пригласить нас на вечеринку, так как все у них, якобы, есть, кроме музыки.
В накуренной квартире, за столом на всю комнату, сидело человек пятнадцать - люди молодые, но постарше нас. Гостеприимно усадив за стол, нам налили водки и предложили закуску, от которой, надо сказать, стол не ломился – так, какие-то консервы, хлеб, соленые огурцы и что-то еще в этом роде. Все явно ожидали от меня песен. Во главе стола сидел грузный человек с большим багровым лицом и глубоко посаженными под нависающим лбом глазами. При одном взгляде на него было видно, что человек он – тяжелый, как снаружи так и снутри… Было ясно, что застолье – в его честь. Кто-то даже шепнул нам, что Гриша только что «откинулся», то есть вышел из тюрьмы. Я взял пару звонких аккордов и зычным голосом, несколько смоченным алкоголем, завопил «Мурку». Воодушевившись одобряющими возгласами гостей, я спел еще несколько песен из похожего репертуара. А мой друг, тоже уже «похорошевший», подначивал меня: «ты, художник, давай Караван!» или «вот, художник, классно лабает!» и т. д. Похоже было, что компании я пришелся по вкусу и, чувствуя успех, орал как мог. Мне подливали еще, и я уже ощущал себя как дома. Пришлось по вкусу мое выступление и Грише, лицо которого значительно отяжелённое водкой, выявляло слабые нотки удовольствия, но природная тяжесть все же превалировала и давила на хозяина застолья еще сильней. Гриша редко что говорил, хотя какое-то общение с сидящими рядом людьми происходило. В один момент я почувствовал, что его лицо, как мощная гаубица, целенаправленно повернулось ко мне, и он спросил: «А почему тебя называют художником?» «Учусь, в художественном училище.» «А меня... можешь нарисовать?» «Конечно, но только шарж (термин явно не зажег лампочку в уме Григория), для серьёзного портрета нужно время ...» «Похоже будет? Тогда давай, валяй», - Гриша был готов. Передо мной сразу же откуда-то появился листок бумаги, типа столовской салфетки, и карандаш. Все с интересом приготовились к диковинному представлению. Я опять был центром внимания, но в этот раз — в тишине. Характер Гришиного лица поймать было совсем не трудно. Он просто просился под карандаш карикатуриста. Я уверенными линиями начертал овал грузного лица, громадные надбровные бугры, под которые глубоко засадил малюсенькие глазки, севшие еще глубже из-за толстой короткой картошки носа и повисших снизу пухлых губ и подбородка. Шарж получился на славу, я внутренне ликовал, и за завесой своего творческого успеха и алкоголя не уловил, что вся комната погрузилась в полную тишину. Я с гордостью протянул свой шедевр Грише, не замечая того, что из всей компании улыбаюсь и хихикаю я один. Гриша взял листок, без единого намека на улыбку повернулся к рядом сидящему человеку и спросил: «Это я?» Ответа того человека я не услышал, потому что кто-то довольно энергично шепнул мне на ухо: «Сваливай...» Из происходившего в следующие минуты или даже секунды я помню не многое… В моем все еще не трезвом мозгу запечатлелась картина того, что несколько человек удерживают Гришу, который с буйством разъяренного медведя и с еще более багровым лицом, рвется ко мне и ревет: «Думаешь, если у человека нет таланта, над ним можно издеваться?!!!..» Ясно было, что для образовательной лекции о миролюбивой природе дружеского шаржа, время было не подходящим и, воспользовавшись драгоценным моментом - пока с трудом сдерживали обиженного портретируемого - я нырнул в узкую расщелину между столом, каким-то сервантом и телами людей в темную прихожую, оттуда - на лестничную клетку, потом с третьего этажа слетел вниз и оказался во дворе. И только тогда я вдруг понял, что моя «Кремона» осталась там, куда возвращаться мне было не желательно… Испуг прошел и наступила противная трезвость, погрузившая меня в реальность ясного солнечного денька. С ощущением непоправимости, камнем засевшим где-то в животе, я влез в еле плетущийся трамвай, и тот двинулся в направлении дома.

Свою гитару я все же получил... через маму Гриши - женщину такой же тяжелой наружности, как и её сын. Она вставала на пороге той злополучной квартиры — её квартиры — и лениво заявляла, что без Гриши ничего не может никому дать, после чего видавшая виды дверь захлопывалась у меня перед носом. Улучая моменты, когда Гриши не было дома, я несколько раз представал перед лицом неколебимой мамы, которая каждый раз оказывала мне тот же приём. Наконец сердце суровой женщины смягчилось, и моя гитара показала свои коричнево-золотистые бока из темноты прихожей, и небрежным движением была сунута мне через дверной проём. Я был прощен! А может просто забыт. А может просто Гриша опять сел... Или - кто знает? - я был прощен кем-то свыше. Не чувствуя под собой ступеней парадной, будто сам был сделан из чего-то невесомого, я выпорхнул на волю, все еще ощущая царапанье когтей у себя за спиной…

«Канает пёс насадку левируя...». Вроде слова знакомые, а ничего не понятно… Я уже не помню, кто меня этой песне научил.


<<<Другие произведения автора
(15)
 
   
     
     
   
 
  © "Точка ZRения", 2007-2024