Когда Главный Стеклодув выдувает человеческие души, он придает им самые необычайные формы. Пластичная мягкая масса, раскаленная докрасна в языках Пламени жизни, превращается в прозрачные сияющие капли. Или разноцветные вазы с веселыми узорами. Иногда выходят темные сосуды, заполненные туманной серой дымкой. Иной раз, из чувства юмора или по какому-то неведомому замыслу, получается свинья-копилка или граненый стакан. Но, если Стеклодув прибывает в отличном настроении и проявляет особое усердие, то на свет появляются сложные кристаллы – души талантливых поэтов. Если взять в руки такой кристалл и медленно его вращать, каждая грань будет отражать реальность по-новому. Вы вряд ли сможете увидеть дважды одну и ту же картину на одной из его гладких чарующих поверхностей.

Именно такой образ возник у меня перед глазами после прочтения стихотворений Марины Новиковой. Семь небольших произведений заставили в полной мере испытать печаль, радость, умиление, тоску, гордость, надежду.

Вот из глубокой античности глядит любимец Аполлона Орфей. Он не сумел сохранить свою любовь из-за неверия. Струны его волшебной кифары, которые когда-то оживляла счастливая рука музыканта, молчат, и эта тишина – музыка одиночества и безнадежности. Если задуматься, в каждом из нас живет Орфей. Порою, мы даже не замечаем, как много теряем из-за недоверия – недоверия любимому человеку, собственным силам, Главному Стеклодуву. Радует лишь то, что все можно исправить. Даже тогда, когда путь приближается к концу:

В душе храни росток надежды сладкой –
И счастье не заблудится в пути!

Немного повернув кристалл, мы уже видим веселого, вполне симпатичного Франкенштейна, который пляшет в компании замечательно подобранных омонимов:

Заблестит слеза – утру.
Надо стих родить к утру!

Право, стихотворение «Франкенштейн для Франсуа» достойно того, чтобы склеить для него замечательный коллаж. Талант не закроешь на ключ, везде он пробьется, как ключ.
Глубокое умиление вызвало стихотворение «Папины враки». Впечатление усиливается тем, что у моего папы тоже была Лада. Рыжая умирающая старушка занимала в семье почетное первое место. А уж чтобы замазать ее кресла – сидения -  красками!  Тут уж даже на Луне бы услышали нежный папин голос.

Петербург, обернувший больное покрасневшее горло мягким шерстяным шарфом, сотканным из любви двух счастливых пешеходов, просто очарователен.

Больше же всего меня поразила «Красивая, печальная, хмельная». Должна признать, что еще никогда не встречала такого волнующего живописного описания осени – как времени года, поры жизни, состояния души. Все слилось воедино, органично, музыкально. Если бы был конкурс одной строки, я предложила бы номинировать эту:

«Улыбка – что фальшивая монета – заплатой на заплаканном лице». Один из наиболее ярких образов и замечательное применение аллитерации.

Хочу выразить благодарность Марине за метафоричный, чувственный, самобытный кристалл ее творчества. Рада, что мне довелось к нему прикоснуться.

Нина Шевчук