- Картинок как много! И какие чудные все!
- Вот башня Олафа, а вот площадь с Красным колодцем посередине.
- А какие смешные крохотные человечки! Гномики, что ли?
- Барышни с хвостами вместо ног. Русалки - фу!
- А вот девчонка с огненно-рыжими волосами. Что это у неё в руках? Похоже, сосуд какой-то, - перебивая друг друга и захлебываясь от волнения, кричали мальчишки, каждый стараясь подтянуть к себе книгу поближе.
- Слушай меня! - подвел финальную черту под надвигающейся анархией Петр. - Книга необычная - может, колдовская. А потому цены немалой!
- Несем в лавку, пока вы ее оба не изорвали своими грязными руками.

- Петечка, погоди! Давай хоть до конца доглядим! Мы очень-очень осторожно. А хочешь - сам листай, мы только картинки… - заныл Никитка, заискивающе гладя на товарища.

Сережка только хмыкнул и толкнул Петра в бок:
- Только посмотрим - и все! С нее не убудет. И так столько лет валялась в грязи, чего уж там!

- Ладно, но только из моих рук, - смилостивился Петр, которому и самому было страшно интересно.

И любопытные взгляды вновь устремились в непонятный и таинственный мир древнего фолианта: он явно был старше не только трех любознательных мальчишек, вместе взятых, но и всех, даже самых пожилых, жителей города. Причём на многие-многие десятки лет, а может, и столетий.
Пролистав всю книгу, в самом конце мальчишки обнаружили некое подобие карты. На ней были искусно нарисованы дорожки, ведущие от башни к колодцу, затем - в лес к гроту, и далее - к красивому замку. Все вместе дорожки образовывали сложный лабиринт в виде ожерелья.
Но самым притягательным в книге были загадочные знаки - руны, расшифрованные на латыни^[1] неведомым автором. Правда, смысл фраз для ребят был непонятен - скорее, это был лишь некий набор слов. Но всё вместе недвусмысленно намекало на то, что в башне скрыта некая тайна.
Из затянувшегося молчаливого оцепенения первым вышел Петр. Глаза его буквально сверлили карту-схему, а руки отчаянно теребили Никиткину и без того уже измятую фуражку.

- Я понял, это карта. Это путь… - он перевёл дыхание, - к несметным сокровищам колдуна Кнута Пассе. Как говорил нам учитель истории, наместник этот был сказочно богат. И сокровища свои он получил при помощи нечистой силы. Заключил с лукавым сделку, - скороговоркой шептал Петя, переходя то на свист, то на стон от переполнявших его эмоций. - Он грабил горожан податями непосильными. А непокорных скидывал в Красный колодец, ну тот, что на площади, в котором вода пахнет тухлыми яйцами... Умер он или нет - вообще неизвестно. Сказывают, поднялся этот злодей раз на Пухтоловскую гору дела свои черные вершить, да и сгинул. Может, дьявол за долги забрал его в преисподнюю, а может, под землю спустился. В гроты, чтобы стать бессмертным. Вот только богатства его несметные с того дня тоже пропали!

Закончив монолог, паренёк оглядел друзей невидящим тяжелым взглядом. Мальчишки сникли и вглядывались в картинки, будто силясь найти ответ на тайну исчезновения волшебника.
Первым на слова приятеля откликнулся старший из друзей, Сергей:
- Я думаю, ничего не случится, если мы этой же ночью пойдем с книгой в башню Олафа и поищем там разгадку сокровищ Кнута!
- Да, скажешь тоже, - прохныкал Никитка, - а вдруг поймают? Отец меня и так выпорет за порванную гимнастёрку!
Рассудил товарищей, как водится, Петр:
- А что? Сегодня ночью и пойдём! Нечего ждать! Башня заброшена, и уже давно; никто её не охраняет, а значит, никто нас не поймает. Не найдем никаких подсказок для поисков клада, ничего страшного. Сдадим книгу в лавку - и дело с концом! А кто до того момента, не дай Бог, хоть словом обмолвится с кем о книге или сдрейфит, тому вечный бойкот!
…Когда наступает поздний вечер, Выборг, в котором живут мальчики, как и любой другой маленький провинциальный самобытный городок, замирает. И только редкий прохожий, кутаясь в плащ от вечерней промозглости, скользнет по одной из крошечных улочек в своё парадное, торопясь скорее попасть к домашнему теплу и вкусно дымящемуся ужину, традиционно состоящему из вареной картошки с укропом, обильно политой постным маслом и скворчащей на сковороде жирной свиной отбивной.
В один из обычных для северной весны прохладных вечеров припозднившийся горожанин мог бы встретить известную уже нам троицу кладоискателей: рослого сутулящегося подростка, маленького и суетливого мальчугана в очках и их предводителя - обладателя неторопливой взрослой походки двенадцатилетнего коренастого паренька. Увы, никто не встретил, не остановил любопытных мальчишек, что и дало им возможность беспрепятственно проникнуть в старую заброшенную башню Олафа…
Миновав в непроглядных сумерках мост перед крепостными воротами и торопливо пробежав по мощёному булыжником двору, приятели втроем еле-еле отворили кованую дверь башни. Старые заржавевшие петли, не желавшие поддаваться, издали при этом душераздирающий стон. Никитка отшатнулся от проёма, явно собираясь убежать, но старшие силком втолкнули его внутрь. Где-то вверху тяжко захлопала крыльями ночная птица, вниз посыпалась столетняя пыль вперемешку с какой-то трухлявой ветошью.

- Пакость какая! Прям в рот что-то попало, - проворчал Сергей прорезающимся баском.

- А ты рот не разевай, иначе муха залетит, - ядовито заметил Петр.

- Давайте огонь зажжем? Мурашки по коже от этой чертовой башни, - сказал Сережка, не обратив внимания на дерзость товарища.

Мальчишки зажгли припасённые свечи и начали долгий подъём по мрачной винтовой лестнице под крышу башни. Ступеньки под ногами жалобно стонали - не то от старости, не то от предчувствия беды. Отсветы от пламени свечей падали на тяжелые, почерневшие от столетий деревянные балки, которые поддерживали перекрытия, требовавшие вмешательства плотника.
Наконец, лестница закончилась, и дети попали в большой пустынный зал. Сумрак и сквозняк вот уже несколько веков были жильцами этой суровой обители, высокие потолки чернотой взмывали, казалось, в самую высь неба, а серые стены неприветливо обступали гостя. По окружности зала располагались какие-то совершенно невероятные предметы. Подле одной из опорных балок зачем-то лежала гигантских размеров корзина, прикрытая лохмотьями, а возле окна-бойницы стояло расколовшееся мутное зеркало в роскошной старинной раме. Из самой залы был виден выход на кольцевой балкон - ужасающе узкий, без заградительных перил.

- Вот мы и добрались, - неожиданно спокойно, даже обыденно в этой жутковатой реальности прозвучало заявление предводителя компании Петра, сына торговца скобяными товарами.

Мальчик деловито достал из своего гимназического ранца керосиновую лампу и спички, поджег фитиль - и пространство вокруг сразу перестало казаться ребятам враждебным и зловещим. Приятели обошли зал, разглядывая необычные предметы, служащие несколько столетий интерьером.

- Как и следовало ожидать, ничего тут наводящего на клады нет, - подвел черту Петр, - все враки! Книга лживая. Написана для устрашения таких вот нытиков, как наш Никитос.

Маленький вихрастый Никита, больше похожий на пугливого воробушка, нахохлился и собрался уже было разразиться гневной тирадой в ответ.
Но его очередное выступление оскорбленной добродетели прервал, не дав начаться, Сережка: «Стойте! Смотрите, вон на балках! Там какие-то надписи! Они выпуклые и блестят на свету!»
Все трое замерли у деревянной опоры, закреплённой в полу и растворяющейся вверху в хищной маслянистой темноте.
- Это черточки и знаки. Такие же, как в нашей книге, - прошептал побледневший от страха Никита. Его воинственный запал к этому моменту окончательно пропал. Мальчишка, завалившись на товарища, старался не смотреть на пугающую надпись и даже зажмурился.
- Ах-ах-ах! Ну, конечно, волшебные руны, - ехидно заметил Петр и оттолкнул от себя чрезмерно пугливого друга.
Сергей предпочел не встревать в очередную перепалку приятелей. Он сантиметр за сантиметром скрупулёзно и терпеливо ощупал пальцами выпуклые символы, поднеся к ним лампу, потом задумчиво обнюхал свои руки, словно запах мог дать разгадку.

- В книге есть расшифровка рун, и мы могли бы прочесть, что тут написано. Может, это поможет найти сокровища? - рассуждал вслух парень. - Давайте книгу, попробуем перевести. А не получится, вернемся домой. Мне самому жутко от этого места.

Петр открыл книгу на нужной странице, и они с Сережей в унисон принялись шептать латинскую транскрипцию знаков на балке и их толкование. Воробушек Никитка предпочел остаться в сторонке, по-прежнему вздрагивая от каждого шороха и хлюпая носом.
- Уруз, Турисаз, Ансуз, Райдо…^[2] Заклинания я знаю, что людям неведомы, - даже знатным и женам князей…
Хватило лишь нескольких произнесённых слов, чтобы реальность вокруг незадачливых кладоискателей начала претерпевать метаморфозы. Серые стены, невидимый ранее потолок и скрипучий пол заходили ходуном, как будто желая соединиться в одной точке. Одновременно послышался глухой жуткий шепот из всех темных закоулков зала: он был везде, окружал детей, накатывая волнами. Воздух пропитался густым липким страхом. Мальчишки плотно прижались к балке спинами, Петя выронил книгу, от испуга все вздрогнули, но даже не могли выдавить и крика о помощи.
Вдруг шепот прервался так же резко, как и начался, - будто по чьему-то приказу. Ребята с облегчением вздохнули, решив, что опасность миновала: мало ли какого обмана слуха не бывает в заброшенных старинных башнях!
Но в этот момент старая корзина упала набок и из нее выкатились три серых клубка…
Зал окутал плотная серая мгла, из нутра которой на долю секунды выглянули огромные желтые светящиеся глаза с вертикальными зрачками, - и уже через мгновение непроглядный сизый мрак полностью поглотил детей...