В этот вечер

В этот вечер, когда приглушили ненАдолго вой
Одиночества нашего иерихонские трубы,
Ты наполнена мной, как полны поцелуями губы -
Будто в запертом улье гудит потревоженный рой.

И как только за окнами станет грустней и темней,
Из волос ты движеньями плавными вынешь заколки,
И рывками раздевшись, и платье безжалостно скомкав,
Сбросив пену белья, как волна ты приникнешь ко мне.

Ты обнимешь меня, и твоим уносимый теченьем
Я с тобою сольюсь, как сливается с морем песок.
Будет мир расползаться, как сон, на слова и значенья,
И, как мышь из норы, - время сбежит из часов.

Вечер на Покров

Ветер рощу,
Как будто тетрадь,
Пролистал
И швырнул во тьму.
Мне сегодня приснилась
Мать,
Она радовалась
Письму.

Зерна белого снега
Под осень
Высеваются
В волосах.
Писем,
Даже коротких очень,
Я ей несколько лет
Не писал.

Я, наверное,
Слишком трушу.
Только трусость
Это не лень:
Всю в плевках и побоях
Душу
Не хочу я
Показывать ей.

Мама,
Был ли я подлым и грубым?
Отчего ж,
Как в кошмарном сне,
Каждый вечер
Целую я губы
Равнодушной
Неверной
Жене?

Разрубить бы...
Но, право слово,
Это может не каждый
Рубить:
И униженное сердце
Готово
Надрываться
И все же любить.

В мельтешеньи ночей
Бессонных
Вспоминается мне
Наш дом.
Тощий ветер
В дырявых кальсонах
Побирается
Под окном.

Любит дождик,
Как мокрый теленок,
В палисаднике
Листья сосать.

Не займу у тебя я
Силенок,
О моя
Одинокая
Мать.

Памяти о.Александра (Любимова)

Шел снег - так бы шел промотавшийся граф.
И, выучив азбуку Морзе, деревья
Теперь изощрялись в ее примененье,
И был расшифрован везде телеграф.

А ночью был месяц обглодан, как кость,
И чист, просветленностью мерясь с иконой,
И долго, крыльцо превратив в колокольню,
Как колокол, бился привязанный пес.

И пусто, тихо было дома.
Лишь, дикой злобой изводим,
Бесился в глотке дымохода,
Как пойманный лисенок, дым,

И смысл всего, что есть и длится,
Как жар печи, дрожал и плыл,
И, как строка в загиб страницы,
В загибы мысли уходил.

Я округлен и сброшен со счетов

Я округлен и сброшен со счетов,
Как мелочь, неуместная в расплате.
Из дома — вон. Уж тротуар готов
К подошвам, чтоб до дыр зацеловать их,
И сумрак руки вскинул для объятий
С квадратными ладонями углов.

Я поцелуюсь с темнотой раз сто,
Но оттого не стану невесомым.
Как буйно новая любовь растет
На старой, ставшей жирным черноземом.
Наверно, в ожидании цветов,
Я округлен и сброшен со счетов,

Как мелочь, неуместная... В поту
То тесное, что облегает душу.
И одиночество - копейкой на счету -
Звенит, ребром протискиваясь в уши,
Чтоб, как жетон, свалиться в темноту.

Не находя отрезанного солнца,
Закат кровит, но не совсем потух.
Пока бликует он на чем придется, -
Так с головой отрубленной петух,
Сшибая ведра, по двору несется.