Свиток Катастрофы - коллективная память.
1.Истоки создания, предистория.

« И дам Я им в доме Моем и в стенах моих память и имя … которые не истребятся» На оригинальном языке Библии - иврите - память и имя - Яд Вашем. Это слова пророка Исайи. В названии - суть работы мемориала: увековечение памяти погибших в годы Второй мировой войны евреев.
Во время посещения мемориала государственными деятелями и официальными делегациями разных стран перед возложением венка в Зале Памяти в Яд Вашем ведущим читается специальный текст: «Когда мы в этом зале Памяти зажигаем Вечный огонь у священного пепла безвинных жертв, мы вспоминаем о шести миллионах наших братьев, погибших мученической смертью от рук нацистов и их приспешников; о еврейских общинах, уничтоженных в гнусной попытке искоренить имя и культуру еврейского народа. Мы храним Память о стойкости борцов, которые подняли гордое знамя сопротивления над осажденными еврейскими гетто во имя сохранения чести еврейского народа. Не сотрется из нашей памяти стойкая и героическая борьба Дома израилева на пороге его уничтожения за свое человеческое достоинство, за сохранение культуры и наследия. Мы не забудем Праведников народов мира, рисковавших своей жизнью ради спасения евреев от страшных гонений и неминуемой смерти». Этот текст концентрированная безличная история еврейской трагедии, содержание которой выражено словами: безвинные жертвы… нацисты… пепел… нацисты и приспешники… сопротивление… достоинство… спасители, но главное слово - Память в разных вариантах: вечный огонь, вспоминаем, храним память, не забудем, не сотрется…
У каждого народа своя историческая память. Народ жив до тех пор, пока жива его память о прошлом. В иудаизме исторические события сохраняются, если они укорены в религиозных ритуалах. Основная цель этого передать следующим поколениям память о прошлом. Евреи первыми заявили о необходимости их передачи из поколения в поко-ление. «И чтобы ты рассказывал сыну твоему и сыну сына твоего…» Эти слова произносимые евреями во всем мире почти три тысячи лет ежегодно в дни пасхальной трапезы, донесли до нас события о египет-ском рабстве, о котором нет ни одного исторического свидетельства, кроме этого библейского текста. Эта цепочка исторической памяти, передаваемая евреями из поколения в поколение и сохранила евреев как народ.
Трагические, памятные события еврейской истории сохраняются в памяти народа тремя способами: постами, привязанными к датам трагедий, траурными периодами в еврейском календаре и сочинением свитков (мегилот) и кинот (плачами).
Более двух с половиной тысяч лет евреи всего мира в день (Тиша бе-ав) 9 ава, приходящийся на август, оплакивают разрушение первого храма. (586 г. до н.э.). В этот день читается книга Эйха - плач Ирмияху - в христианской традиции - Иеримии.
В плачах и молитвах отражены не только древние трагедии, постигавшие еврейский народ, отразились и события более близкие: погромы крестовых походов, резня евреев, учиненная Богданом Хмельницким и его соратниками.
вот строки из украинской народной думы 1648 года:
А пан Хмелницький житель Чигиринский,
Козак лейстровий писарь Вiйсковий,
До польского города прибував,
Да старими жидами орав [пахал],
А жидiвками бороновав,
‘ которi були малi дiти, то вiн их кiньми
порозбивав

А вот, что на основе польских и украинских летописных свидетельств 17 века писал Н.И. Костомаров: «Жители множества еврейских городов за Днепром... были умерщвлены за веру разными жестокими видами смерти: сдирали кожу с живых … бросали собакам… отрубали руки и ноги … растоптали их… закопали живыми … детей разорвали в куски, беременным женщинам распарывали живот… насаживали на вертел, жарили …. еврейскими детьми мостили улицы и ездили по ним…»
10 июня 1648 г. 6 тысяч евреев было вырезано в Немирове, а всего казаками Хмельницкого было убито более 300 тысяч евреев. После этого во всех общинах Польши, Литвы и Украины был установлен навечно ежегодный «пост помилования» с траурным богослужением в день Немировской резни. Этот пост совпал с давно установленным постом в память евреев убитых в погромах крестовых походов. Таким образом, традиция молитв и дней поминовения еврейских трагедий имеет тысячелетнюю историю.
18 июня 1768 г. гайдамаки под руководством Гонты вырезали 20 тысяч евреев в Умани. Об этом сохранилось сказание, написанное чу-дом уцелевшим евреем. При всей наивности и библейской манере описания текст поражает очевидностью фактов, которые подтвер-ждены и «польскими стихами несчастного бедствия …» и другими документами. «...кровь переливалась за порог синагоги. …живых детей взбивали на пики и с торжеством носили по улицам… трупы убиенных бросали за городом без погребения и гнали туда собак и свиней. <…> Где Ваш бог?- говорили эти варвары, эти страшилища,- пусть он защитит вас». <…> Гонта изверг - да будет его имя проклято!»

80.Вырезать евреев - то священный долг.
430. И из сел здешней волости, и из предместий.
Убегавших из города догоняли,
Оборванных, палками, косами и секирами били
И даже из младших кого-то поймав, женщины
440
Зовут Гриця, Петра, Ивася, Микиту,
Сами вальком, кочергой, - «колите ножом, детки!»
Так сынов приучают матери к бесчестью.

И пели евреи «с воплем и завываниями» слова молитвы написанной за сто лет до этого. Ибо то, что в ней упоминалось, повторилось вновь на их глазах. Увы, это повторилось и в XX веке.
Эта великая трагедия, происшедшая с евреями называется на иврите - Шоа, на английском - Холокост. Среди русскоязычных исследова-телей становится все более привычным термин - Катастрофа. Ибо возникает непосредственная ассоциация о событие с трагическими последствиями, о неожиданном и грандиозном необратимом явлении в истории человечества, влияющем на его дальнейшее существование. Именно это понятие на русском языке точнее отражает суть великой трагедии, приведшей к гибели почти 6 млн евреев. Как память об этом геноциде сохранить на века? Первые рефлексии на происходившее поя-вились в творчестве уже в дни Катастрофы. Наибольшую известность среди евреев, получила поэма Ицхака Каценельсона «Песнь об убиен-ном еврейском народе». Поэма была написана на идиш осенью 1943 — зимой 1944 года. Автор, участник восстания в Варшавском гетто, рассказывает об истреблении евреев Польши, его жена и младшие дети убиты в Треблинке, сам он со старшим сыном погибнет в Освенциме. Рукопись чудом была спасена и опубликована в 1945 г. во Франции. Первый перевод на русский язык сделал Ефрем Баух в 1992 г в Израиле. В 1999 г. Ефим Эткинд перевел поэму на русский язык, и в 2000 г. она пришла к читателю в России, как «Сказание об истреб-ленном еврейском народе». Поэма эпического масштаба по показу и осмыслению еврейской трагедии, задаваемым вопросам и богоборчес-ким мотивам.

«В любом из нас, кто пережил изгнанье,
Живет Иеремия, стонет Иов...
<…>
«Восстаньте узники Треблинки,Собибора,
Освенцима,- всех, всех проклятых лагерей...
Восстаньте, женщины - Эсфирь, Юдиф, Дебора!
Восстань, затравленный,задушенный еврей! »
<…>
Еще не гнали нас, не загоняли в гетто,
Освенцим, Хелмно, - мы таких не знали слов.
Но почему-то мы предчувствовали это,
И каждый к страшному, казалось, был готов»

Действительно, предчувствия и пророчества были и не одно. Еще в конце XIX в. еврейский мудрец из Двинска Раби Меир-Симха, комментируя главу пятикнижия «Ваикра», в христианской традиции - «Левит» раздел 26, где речь идет об изгнании и рассеянии евреев, сказал пророческие слова: «Израиль вообще забудет свое происхождение и, будет считать себя гражданином чужой страны, оставит изучение своей веры, начнет изучать не его языки, будет думать, что Берлин - это Иерусалим. Потом начнется буря, вырвет его с корнем... вырвет стволы...»
Не менее пророчески звучали слова Мордехая Гебиртига, написан-ные им в 1935 г. в Польше.
С'брент
Бридерлэх с'брент!
Горит
братья,горит!
«Наш город в огне
<…>
Завывает ветер, накликая беду!
Весь наш город в огне!
<…>
А вы стоите и беспомощно смотрите
Унзер штетл брент
Наш город горит.
Огонь бежит!»
В августе 1938 г. со страниц варшавской газеты «Ди велт» прозву-чал отчаянный призыв Зеэва Жаботинского: «Я обращаюсь к вам, евреи Польши, <…> Я продолжаю вас предупреждать, что надвигается несчастье. Мое сердце обливается кровью, потому что вы не замечаете вулкана, извержение которого неизбежно, и лава которого все разру-шит. Я знаю, что вы этого не видите по причине занятости повседнев-ными заботами. Но сегодня я прошу, чтобы вы мне поверили… Именем Бога - спасайтесь, пока не поздно, ибо времени осталось мало».
Жаботинский призвал евреев бежать из Польши в Палестину. Однако ни сионистская организация, ни сами евреи Польши не откликнулись на его призыв. Да и Англия не допустила бы такого масштабного переселения.
Действительно, нет пророков в своем отечестве. И пришлось поэтому Каценельсону, ощутить себя последним певцом последней страницы истории евреев:

В последний раз воспой последнего еврея,-
Евреев больше нет, и Бог их не спасет .

Каценельсон, вначале, как Иов, сомневается в существовании бога допустившего гибель целого народа

Пой! Голос подними! Пусть ОН услышит, если
Там наверху, ОН, есть….
То затем, пережив смерть всех своих близких, переходит к полному отрицанию Бога:

Нет Бога там, на небе.... Распахнитесь,
Небесные врата, откройтесь .... для убитого народа,
Для всех детей,- впустите всех на небо:
Любой ребенок наш - сегодня Бог!..»

Каценельсон, конечно, не одинок, в отрицании Бога в дни Катастрофы. Однако богоборчество проявляется не только в отрица-нии, но и в полемике. Религиозный еврей Йосеф Раковер, погибший в бою во время восстания в Варшавском гетто, 24 апреля 1943 г. в своем завещании, найденном после войны в развалинах, писал: «… я не говорю, как Иов: «Объяви мне, за что Ты со мной борешься» <…> Я верю, хотя ты сделал все, чтобы я разуверился в тебе. <…> Я склоняю голову перед его величием, но не буду целовать палку, которой он меня подвергает наказанию.<…> Ведь если ты не мой Бог - чей же ты Бог? Бог убийц?»
Перекликаются с поэмой Каценельсона записи Залмана Градов-ского. Он вел их в Аушвице с декабря 1942-го по октябрь 1944 г. Алюминиевая фляга с 81 листом его рукописи на идиш была найдена в марте 1945 года и хранится сегодня в военно-медицинском архиве в Санкт-Петербурге. В этом году они впервые опубликованы в журнале «Звезда» №7-9.
Вот несколько строк Градовского: «Я это закопал в яму с пеплом, как в самое надежное место, где определенно, на участке крематория, будут проводиться расследование… Дорогой находчик, ищите … На каждом клочке площади. Там лежат десятки моих и других документов, которые прольют свет на все, что здесь происходило и случилось. Также зубов здесь много закопано. Это мы, рабочие команды, (Речь идет о зондеркоманде из числа узников, которые занимались уборкой тел в газовых камерах и сожжением трупов в крематории) нарочно рассыпали, сколько только можно было по площади, чтобы мир нашел живые следы миллионов убитых»
О литературном и публицистическом даре автора свидетельствуют строки из его главы «Ночь». <…> «Казалось, что на свете теперь двое небес - для всех народов одни, а для нас - другие. Для всех остальных звезды на небе мерцают, сияют любовью и красотой, а для нас, евреев, звезды на том же самом небе - синем, глубоком, - гаснут и падают на землю.
И Луна тоже не одна - их две. Для всех народов Луна - милая, мягкая, она нежно улыбается миру и слушает напевы любви и счастья. А для нашего народа Луна - жестокая, неумолимая: она равнодушно застыла в небе, слыша плач и стенания наших сердец, сердец миллионов, которые из последних сил сопротивляются неизбежной уже смерти».
Сохранились и хранятся в архиве Яд Вашем сотни свидетельств, часть из них опубликованы, часть ждет своего часа. Все эти пере-живания погибших и выживших, их дошедшие до нас голоса, отноше-ние к этому их потомков концентрирует и выражает Национальный День памяти жертв Катастрофы и героизма. Он отмечается 27 нисана по еврейскому календарю, а по грегорианскому — в конце апреля либо начале мая. Эта церемония носит светский характер. Короткая молитва памяти погибших, произносимая в этот день, называется на иврите по первым словам «Эль мале рехамим»: «Бог милостивый, обитающий в высях! Дай истинный покой <…> душам всех братьев наших, сыновей Израиля, которые были уничтожены в Катастрофе, мужчинам, женщинам, детям, которые были задушены, сожжены, убиты, которые отдали свои души ради освящения имени Господа - в Саду Эденском обретут они покой. Молим, Властелин милосердия, укрой их под сенью крыл Своих навеки и приобщи к сонму жизни их души, Господь их удел, и почиют с миром на ложах своих. И скажем: амен». Однако в этой молитве ничего соответствующего масштабам трагедии нет.
В связи с этим возникла потребность в религиозном осмыслении и литургическом выражении трагедии и дня Катастрофы. Результатом этих поисков и стал Свиток Катастрофы - особая молитва, написанная с целью превратить день Памяти Катастрофы, отмечаемый в Израиле и еврейскими общинами во всем мире, из светского дня поминовения, также в особо освященный день еврейского годичного молитвенного цикла. Авторы текста предполагают, что он будет читаться из года в год в День Катастрофы в синагогах и общинах во всем мире, и таким образом станет частью коллективной памяти еврейского народа. Это уникальная попытка в литургической форме рассказать о трагедии евреев в Катастрофе.
История создания Свитка такова. В конце 60-х годов американский раввин Реувен Гамер призвал разработать особый единый порядок проведения Дня Катастрофы в синагоге. Несколько его коллег предло-жили написать специальный свиток с целью увековечить память о Катастрофе. В 1970г. израильский писатель Биньямин Вест писал: «Мы нуждаемся в Эйха для Катастрофы, кратком и сильном, который будет воздействовать на верующих и на неверующих одновременно».
В 1981 г. раввин Меир Амсел, уцелевший в Катастрофе, призвал: «… руководители народа, и раввины могут собраться вместе … и установить день поста, траура и плача о великом разрушении, которое произошло с еврейским народом … и установить свиток подобный Свитку Эйха, который бы читали в этот день, и передать его будущим поколениям…»
В 80-е годы Конференция раввинов Израиля разработала порядок молитв Дня Катастрофы. Затем был созданы Совет по подготовке Свитка, Совет по литургии. Всего в работе принимали участие 13 рав-винов Израиля, США и Канады. Из них 4 профессора истории и фило-логии, а также группа других историков и филологов. Большинство из участников проекта были сыновья или родственники выживших в гетто и лагерях. Итогом многолетней работы стал «Свиток Катастрофы». Его автором и составителем является профессор Иерусалимского университета Авигдор Шенан. В 2003 г «Свиток» вышел на иврите и английском языках, а в 2006 г. издан на русском языке в Иерусалиме. Этот перевод осуществил раввин Михаил Ковсан.

2.Свиток - текст и структура.
Он построен на классических традициях библейских текстов. Готовые формулы и зафиксированные тексты молитв способствовали созданию своеобразной структуры текста, который включает в себя подлинные свидетельства, дневниковые записи. Именно эта бинарность: сочетание высокой библейской философии, языка с реалиями трагедии, чувства-ми и современным языком героев Свитка - является его особенностью. Это молитва и литературное произведение со своим сюжетом. Текст свитка выстроен таким образом, что передано микро и макровидение всей Катастрофы. В свитке есть два аспекта - индивидуальный и общий, судьба еврея-индивидума и всего народа в целом. Авторы словом пытаются выразить невыразимое - глубину трагедии постигшей евреев. Поэтому и задаются полемичные безответные, ибо они обращены к Богу, вопросы.
Какова структура Свитка? Он состоит из 6 глав, и это не случайно. Мир был сотворен за 6 дней, 6 глав символизируют 6 миллионов по-гибших евреев, для которых каждый из дней мог быть или был днем смерти. Свиток построен по принципу кольцевой композиции. 1 глава - повествование об истории евреев ведется от имени летописца; 2 глава - рассказ очевидца о гетто; 3 глава - трудовой лагерь и депо-ртация в лагерь смерти; 4 глава - лагерь смерти; 5 глава - плачь по убиенным; 6 глава - вновь появляется летописец, повествующий о переживших, о создании государства Израиль, о торжестве жизни. Каждая глава имеет собственный сюжет.
Первая глава называется «Начало» - «Берешит» на иврите. Именно так называется 1 глава Пятикнижия.
Сверху, словно с небес, брошен взгляд на историю евреев, умес-тившуюся в нескольких словах неизвестного летописца, от имени которого авторы начинают свое повествование: «И сказал летописец: Безмерна годами история вечного народа: тысячелетия - хорошие годы и годы плохие, годы покоя и годы страха: в своей стране и на чужбине, среди народов - и на свободе… Прямая реминисценция рассчитанная на ассоциативную память с Библией: Семь коров тучных и семь колосьев хороших, и семь коров худых и семь колосьев иссушенных время рождаться, и время умирать… время плакать и время смеяться… и т.д. Эти антитезы воспроизводят исторический фон жизни евреев на протяжении сотен лет живших между погромами, гетто, кострами, кровавыми наветами, изгнаниями, издевательствами. Уже в начале повествования выражен трагический человеческий и исторический опыт. Далее, несмотря на четкое определение простран-ства и времени действия: «Но то, что в нацисткой Европе познал еврейский народ, - нет имени этому», подчеркивается космичность и апокалиптичность происходящего: «Вопящее, кровь леденящее, без суда и закона, чудовище пасть отворило - под корень пресечь: Без жа-лости вышло - пресечь, уничтожить, дотла истребить … от насыщен-ных днями до еще не рожденных. <…> из труб дым к Творцу возно-сился, но были медными небеса, свод небес был железным…» Эта «пространственная определенность и внепространственность, времен-ная определенность и надвременность» , являются особенностью свитка роднящим его с текстами Пятикнижия.
Заканчивается глава словами: «Только знаю одно, забыть не смогу, что понять никогда не сумею».
Вторая, третья и четвертая главы исключительно конкретны.Они описывают все то, во что не хочется верить, что невозможно понять, о чем трудно и не хочется говорить, но о чем необходимо сказать. Эти главы насыщены событиями в точно определенном месте и времени: «остановились помолиться в церкви, ведь было воскресенье <…> сторожевые будки в стене огибающей гетто <…>Украина… Польша… Германия… Греция <…> сидели в гостиной, был вечер пятницы <…> центральная площадь <…> барак <…> трудовой лагерь… »
Время указано конкретное, протяженное и короткое: от нескольких лет, до нескольких часов и мгновений: «…двадцать пять лет <…> во-семь часов… <…> вечер <…> за десять минут собрать чемодан <…> на минуту спустился…»
Для названных глав характерно сочетание повседневного, страш-ного, возвышенного и земного; исключительная достоверность реалис-тичность происходящего: «хрусталь лопнувших стекол... Манфред, отец мой, инвалид на коляске... В этих главах натурализм: «костлявые тела навалены грудой ... потное тело… с трупа пальто... вонь сжи-гаемой плоти…» Это потому, что документы включены в текст, который чрезвычайно метафоричен: черные одежды… начищенные сапоги… союзник смерти… дьявол в черном…
Вторая глава названа словами пророка Ирмияху: «Вся земля пустота и хаос». В этой главе рассказ поляка Яна Карского об увиденном им в Варшавского гетто: «Восемь часов провел я там, соста-рившись на десять лет». Он свидетельствует о «союзнике смерти, по имени голод», о духовном противостоянии смерти узников гетто: его взгляд привлекают афиша концерта: маленький оркестрик со скрипачом, объявления: уроки Торы, лекции на актуальные темы. В это же время юденрат - «несчастные главы общины» обязаны собрать очередной транспорт, уходящий на смерть. Поражает Карского возвращенье на главную улицу Варшавы: многолюдную, беспе-чальную, где торгуют, смеются... «Эти миры один от другого, тончай-ший забор отделяет... Что знают они друг о друге обитатели разных миров, что знают они о соседях? Услышат они, если расскажут? А если услышат, смогут поверить? А если поверят, попробуют объяснить, совесть очистить, не ища оправданий.
Третья глава - Мрак над всей землей. Это строки из книги Исайи: «тьма покроет землю, и мрак - народы». Письмо в некуда немецкой еврейки, заключенной в трудовом лагере. Нам известно ее имя - Гертруда. Пишет она о богатом доме, родителях, о «хрустальной ночи» ... «на лучшее надеялись пока не ворвались - черные одежды, начищенные сапоги…», далее арест семьи, депортация в лагерь. Теперь барак, остриженная голова и голубой номер на руке. Работа с утра до вечера. Шьет Гертруда со своими соседками по длинному холодному бараку - «Аннушкой с Украины, Гитель из Польши, Геленой из Германии и Грацией из Греции, теми, кто когда-то были женщинами» - шьет шапки, плащи, рубахи, брюки - «для начищенных сапог». Переводят всех женщин в другой лагерь… На обрывке бумаги, кроме рассказа о себе перед отправкой в небытие успевает написать Гертруда: Вначале еще спрашивала «почему?» Я - почему? Мы - почему? Сейчас - почему? А потом спрашивать перестала: Страшнее всего вопрос, на который нет ответа.
Четвертая глава названа «Пред ликом бездны». В книге «Бытие» повествуется о творении мира «когда земля была безвидна и пуста и лишь тьма царила над бездною» Однако в этой главе «Свитка» торжествует не творение, а уничтожение. Вновь антитеза: жизнь - смерть. Шокирующие свидетельства, натуралистические подробности наполняют эту главу. В основе повествования свидетельство члена зондеркоманды Яаакова-Давида, который четырежды родился и один раз умер.
Первый раз герой родился навстречу ликованья родителей и восьме-рых братьев и сестер. Второе рождение произошло в ночь селекции мужчин из местечк: кого отправили на смерть, кого на работы. Третье рождение Йоэля произошло, когда «тысячу из нас взяли идти впереди армии по минному полю.<…> после такого похода осталось нас семьдесят восемь <…> четвертый раз я родился: на минуту спустился я сеновала на задний двор и успел увидеть зажженную спичку и боль-ную улыбку поджигавшего... Горел сеновал и братья мои, сгорая в костре, в небеса возносились <…>, а потом лагерь и там «наступил мой черед вытаскивать трупы.... втискивать в печи тело за телом.... когда вырывал я зубы Лейзера, брата... умерло сердце во мне - тело жить продолжало... А я - умер я. Когда я умру в следующий раз - не не совершайте траур по мне - не бывает такого смерть после смерти <…> Не удивляйтесь, не спрашивайте: «Почему?».
5 глава называется: «Глас небесный витает, говоря». Она опла-кивает все шесть миллионов погибших евреев. Однако это особая часть. Именно это - глава плача. Она состоит из 22 стихов и непосредственно по построению уподобляется плачу Иеримии, в котором каждая из пяти песен его плача состоит из 22 стихов, что соответствует буквам еврейского алфавита. В этом особый смысл главы упомянуть все и всех, ничего не опустить, т.е по-русски - от «А» до «Я». Кантор (певчий) в 8 стихах перечисляет конкретных лиц упомянутых в предыдущих главах и их судьбы: Эта персонификация чрезвычайна важна, ведь история - это человек и все то, что происходит с ним. Повествование и история драматизируются становятся живыми.
Глас небесный витает говоря: о них плачу я: о родителях Гертруды, с жестокостью. оторванных друг от друга.
Община: о них плачу я:
о Гертруде и Аннушке, Гитель и Гелене, чьи силы иссякли в трудовых лагерях.
Община: о них плачу я:
О Яакове-Давиде.... умершем дважды, четырежды родившемся.
Община: о них плачу я:
О девятистах двадцати двух товарищах, с минного поля взошедших в небеса.
Община: о них плачу я:
О семидесяти семи спасшихся, чей пепел - на сеновале.
Община: о них плачу я:
<…>
Далее переход к от индиидуализации трагедии к глобальному обобщению и осмыслению масштабов трагедии:
О них плачу я: о миллионах согнанных в гетто и лагеря…
<…>
Об оркестрах и музыке, о мира красе, об утратившем красочность мире: серо-коричнево-черном, - о них плачу я…
И продолжается трагический диалог, точнее монолог с богом ибо «В ответ - безответно молчанье, только - безмолвие гневное... <…> Сколько ни бился, под сводом небесным, пред Всепрощающим, Милостивым, Сострадающим и Справедливым, раскаивался и умолял, желая постичь: ведает Он в Небесах? Он, исполненный милости, так предрешил?<…> ...ужасны деяния; непостижимы они человеку, и даже - небесному гласу»
Однако в еврейском плаче, всегда присутствует надежда и поэтому не случайно
Глава 6 называется «Еще будет свет». После того как «Была тьма над бездною, сказал Бог: "Да будет свет!"» Благодаря этой главе весь свиток приобретает характер кольцевой композиции. Вновь, как в первой главе появляется летописец, и он говорит о возвращение к жизни. Я приведу лишь слова и строки, которые можно обозначить как символы возрождения: похороны погибших, поиски и нахождение родных, возвращение домой, женитьба, рождение детей? «Направлялись на Восток, где гордо вставала страна, понеслись поезда на курорты, воспели храбрых и мертвых, написали воспоминания, наказали преступников… Только не ответили на вопрос: Почему? И последние строки: « Не скорбите безмерно, но не уходите в беспямятство... Только время расскажет, что поняли мы… Научитесь жить без ответа: нашей кровью - живите!.
В этой главе 18 разделов, что не случайно. В соответствии с гематрией - смысловое значение цифр в еврейской традиции, число 18 означает - жизнь.
Заключение. В начале 70-х неизвестный автор в Севастополе на памятном камне, на котором было выбито: «Здесь будет установлен памятник воинам…», а камень был заложен в 50-е годы, написал:
«Братья, вы наши плоды пожинаете,
Нам же в земле истлевать суждено,
Что ж Вы так долго нам памятник ставите,
Или забыли давно».
Вот, что бы этого не произошло, кроме многих обелисков на могилах убиенных, которые, увы, оскверняются, предпринята попытка создать духовный памятник - Свиток Катастрофы, который должен, хочется верить просуществует столько же, сколько существуют и другие памятники еврейской духовной мысли.

Исайя (56:5)
Исход (10:2)
Толковая Библия. В 3 кн. [Репринт]. Стокгольм, 1987, кн. 2, т. 6, с. 153-155.
.И. Костомаров.Богдан Хмельницкий.Тт. 1-3. СПб., 1884,т.3,с. 330.
Н.И. Костомаров.Богдан Хмельницкий.Тт. 1-3. СПб., 1884,т.3,с.286.
Короткое описание польскими стихами несчастного бедствия во всей Украине, и подробнейше жестокой резни в городе Умани, учиненной Максимом Железняком Запорожцем, первым атаманом, по наущению Мельхиседека Яворского игумена Мотрени, бунтовщика, поддержанного уманским сотником Гонтой, над польским и еврейским народом в 1768 году, студентом уманской школы для вечной памяти всему свету сложены эти стихи.
Д.Л. Мордовцев. «Гайдамачина. Историческая монография». СПБ,1870. Цитирую по;Р.Рабич. Выдающиеся люди - о еврейском народе. «За» и «против». Иерусалим,2006, с.339-340.
Рукопись, Короткое описание польскими стихами несчастного бедствия …

И.Каценельсон. «Сказание об истребленном еврейском народе». М., Языки русской культуры, 2000.
И.Каценельсон. С. 107.
И.Каценельсон. С. 23.
Там же,с. 79.
Ш.Цейтлин.Документальная исторпия евреев Риги.Израиль 1989, с.78. Рав Ицхак Зильбер. Получилось, что я стал рассказывать... Иерусалимский журна л№9,2001 г. с.
Первые две строки песни, почему-то не приведены в указанном ниже источнике. Перевод этих строк сделан автором доклада.
Вновь перевод автора доклада. В указном ниже источнике почему-то переведено: «огонь бежит».
Чтобы знали и помнили. Память о Катастрофе в Яд вашем. Иерусалим 2007,с.159.
Цитирую по: А.Риман. Варшавская мелодия. «Трибуна», Тель-Авив, 31.12.2002 г
Жаботинский Владимир (Зеев) Избранное. Иерусалим —Санкт-Петербург, 1992,с. 19-20.
Каценельсон, 2000,с.19.
Каценельсон, 2000. с.17.
Каценельсон, 2000, с. 111.
Йосеф Раковер вопрошает Творца. (Завещание).Катастрофа и героизм еврейского народа. Иерусалим.1977,с.29, 32,34.
Речь идет о зондеркоманде из числа узников, которые занимались уборкой тел в газовых камерах и сожжением трупов в крематории.
Залман Градовский. Посреди преисподней. Публикация П.Поляна. «Звезда»,№8.2008,с. с. 110-111
Залман Градовский. Посреди преисподней. Записки найденные в пепле печей Освенцима. Публикация П. Поляна. Перевод с идиш А. Полян и М. Карпа. М., 2008,с 55-56.
Залман Градовский. Посреди преисподней. Публикация П.Поляна. «Звезда»,№8.2008,с. с.154-158
Свиток Катастрофы.Иерусалим.2006,с.65.
Yаd Vashem News №2,1970, p. 7.
Свиток Катастрофы. С.18. David Golinkin, Conservative Judaism 37/4 . 1984, pp. 63-64.
Бытие (41-2,3,26,27).
Екклесиаст(3-2,3,4)
Свиток,с.33
Там же,с.33.
И. Вейнберг. Введение в Танах. Иерусалим-Москва, с.
Свиток Катастрофы, с.33.
Там же,с.35,37,41,43,
Там же, с. 43,47,49,51.
Там же,с.35,41.49
Свиток,с.35,43,47.
Ирмеягу (4:23—27)
Ян Карский Козелевский) - легендарный курьер Армии Крайовой во время Второй мировой войны. Неоднократно надев желтую звезду он пробирался в Варшавское гетто, где собирал информацию об истреблении нацистами евреев, которую затем передавал польскому правительству в Лондоне и союзникам.
Свиток,с.35.
Там же, 35-37.
Ис.60:1-3 :
Такое название получил погром в Германии, просшедший в ночь 9-10 ноября 1938г. Улицы городов Германии были усыпаны осколками стекол от окон еврейских квартир, словно осколками хрусталя.
Свиток Катастрофы. С. 41-45.
Бытие. 1:2
Свиток, с.47-49.
Свиток,с.51.
Свиток,с. 53-55
Свиток,с.55
Бытие 1:2,3
Свиток,с.59.