Утро в метро отрезвляет. Поезда ходят с точностью до минуты, но нечасто. Рационально выстроить свой путь и при этом не опоздать - в Германии это гимнастика для мозга, виртуозное искусство и дурная привычка одновременно. Под Иришкину диктовку запоминаю названия станций и основные ориентиры на пути.

Выхожу из метро на дорогу недалеко от выезда из города. Минуты две собираюсь с духом. Итак, попроще лицо, улыбочку, вытянуть правую руку и старательно отогнуть вверх большой палец - подхожу к проезжей части. Несколько минут вообще ничего не происходит. Машины едут плотным потоком, несколько раз сменяется светофор - и ни одна душа около меня не притормаживает. Избалованная Москвой, где любая "тачка" (автомашина) может остановиться и подвезти, не гнушаясь взять 50-100 рублей за услуги, я не могу скрыть разочарование. Хорошо, что движение в Германии оживленное. По моей небольшой, но показательной статистике, остановиться решает только один из тридцати-сорока водителей. В основном, потому что когда-то сам ездил автостопом.

Зато смотрят все - и с большим интересом. Не рассматривают, а отстранено наблюдают, движимые холодной философской пытливостью. На заметку глобалистам: чтобы обосновано опровергнуть любое нытье противников глобализации о том, что, дескать, теряется национальная самобытность, стираются культурные различия, надо обобщить уличную невербалику. Пусть некое исследовательское агентство высадит один и тот же гражданский десант, например, из молодых девушек и парней, по очереди на улицах нескольких метрополий. Пусть это будет Каир, Нью-Йорк, Бангкок, Мюнхен, Милан... Попросит воздержаться от прямых контактов, а затем поинтересуется, какое мнение сложилось у участников эксперимента об аборигенном населении каждого из этих городов...

Интересно, сколько межнациональных браков должно состояться и сколько поколений смениться прежде, чем во взглядах финских мужчин появится арабская липкость? И прежде, чем притихшие итальянцы досконально изучат неведомые им доселе лабиринты рефлексии и самокопания, так хорошо знакомые жителям северной Европы. Мэтры экономической науки утверждают, что глобализация - это процесс распространения информационных технологий, продуктов и систем по всему миру, несущий за собой экономическую и культурную интеграцию. Однако что получается? Весь мир уверовал в Dirol и Orbit после еды, добрая часть человечества затягивается Marlboro, пишет sms на Nokia и запивает кока-колой, но к пресловутой "экономической и культурной интеграции" относится со скептицизмом и недоверием. Сама слышала от итальянцев страшную историю, что глобализация грозит им кулинарной катастрофой - воцарением кошмарной американской пиццы!

В то утро в Германии меня изучали хладнокровные взгляды ученых-социологов. Меня, представителя редкого вида маргиналов, одиноко стоящую на открытом пространстве особь женского пола. Остановился минивэн - вот он, мой первый Trampfahrer! Налепив улыбку в пол-лица, нагора выдаю витиеватую фразу по-немецки. С извинениями, водитель сообщает, что, увы, ему очень жаль, но он ничем не может помочь - ему не по пути, и вообще, дескать, вся эта сторона дороги едет в центр. Понуро перехожу улицу. Весь поток философов наблюдает.

Водителя зовут Финт. Он без умолку трещит по мобильному телефону; параллельно сообщает мне, что на работу встает в 4:30, зато уже в 9:00 свободен; спит по 4 часа в сутки, и пять недель назад переселился к любимой девушке. С ним я попала в славный город Аугсбург.

На главной площади города воркуют голуби, подают восхитительный капуччино и пекут нежные пирожные из творога и черники. За маленькие столики то и дело присаживаются фрау в пастельных шляпках, в три глоточка выпивают утренний кофе и убегают навстречу рабочему дню. Позже они улыбаются мне из-за прилавков маленьких магазинчиков, городского туристического офиса и из окон серебристых автомобилей.

Интересно, есть ли статистика о доле светло-серебристых автомобилей в общем числе автомобилей в Европе? Не удивлюсь, если эта доля достигает 60-70%. Помните, что сказал Генри Форд на заре XX века: “Any customer can have a car painted any color that he wants as long as it is black.” Так вот, серебристый - это черный XXI века.

Погода не рутинная: ливень и солнце сменяют друг друга каждые двадцать-тридцать минут, я отчаянно ищу в небе радугу, в чистеньких лужах купаются голуби, а туристический офис каждый раз любезно выдает мне новый план города вместо промокшего. При перемотке пленка зацепилась каким-то заусенцем за корпус и - засветилась. Такие кадры пропали! Чего стоил один только тощий сумасшедший соотечественник в разноцветном пальто, который на разные лады декламировал:

- Да чего ты деревья снимаешь! Меня! Меня снимай! - и изгибал бедро как бывалая супермодель.

Заряжаю новую пленку и заново пробегаюсь по городу мимо особо понравившихся натюрмортов. Как в школе учили: "повторенье - мать ученья". Когда посреди одного из бульваров замираю в позе сакуры и пытаюсь сфокусировать объектив, чувствую, как говорливым плотным кольцом меня окружает стайка школьников. Напрягаюсь. Мысленно торопя щелчок затвора, прокручиваю в голове, как сейчас поднимусь и отвечу так красиво и язвительно, что поставлю на место окруживших меня маленьких насмешников. Отрываю глаз от объектива - и вижу, что самая шумная баловница стоит рядом, уставилась на орхидею, вышитую у меня на брюках, и протягивает крепко сжатый кулачок. "Ага, насекомое поймали противное!" - мелькает в моем подпорченном школьным прошлым воображении. А вот и не угадала: девочка подарила мне оливково-зеленый стеклянный шарик с фигуркой ската внутри.

- Это Вам!

- Ух ты, кто это?! Спасибо...

А, может, у них просто не принято ловить насекомых?

Послеобеденный автостоп свел меня:

- с бравым велосипедистом-любителем. Шутка ли, каждый год он с друзьями проезжает на велосипеде от Аугсбурга до озера Гарда в Италии, а это километров 500 по горным дорогам. Чтобы подхватить меня, он развернулся с противоположной стороны дороги (я опять ошибочно стояла на стороне, по которой машины въезжали в город). В машине - куча разноцветных проводов и красивого инструмента. Лего для взрослых мальчиков. Уже 35 лет он работает на Deutsche Telecom. Мне, иностранке, он снисходительно и не без гордости поясняет: "Вы должно быть уже видели наш логотип цвета magenta".

- с преуспевающим конструктором мюнхенского бюро по автодизайну. Пару лет назад это бюро приобрел известный итальянский автоконцерн - а ведь мы, наоборот, привыкли ругать немецкий и восхвалять итальянский автомобильный дизайн. Есть, над чем задуматься. Автоконструктора отличал оригинальный вкус - цвет его "Альфа-Ромео" был не серебристым, а платиновым - и нежная любовь к информационным технологиям. Я вздрагивала каждый раз, когда бортовой компьютер начинал бубнить свои соображения касательно маршрута или дорожных правил, а потом сам себя прерывал радиосводкой о пробках на дорогах.

- с двумя веселыми призывниками, которые, на мой взгляд, проявили совершенно нетипичную для тинэйджеров заботливость и логистическую смекалку, предложив мне доехать до Ульма, где один из них продолжил бы свой путь на машине, а второй помог бы мне сесть на нужный поезд. Мой сопровождающий должен был проконтролировать, чтобы я не перепутала станции и вышла в Эсслингене. Jamaican in New York? Я ощутила себя в шкуре бравого старичка-ветерана или молодящегося профессора, которому привлекательная девушка уступает место в троллейбусе. Ни за что - danke schoеn!

- и, наконец, с родившимся в Германии турком по фамилии Гурзуф. Его семья имела грузинское происхождение и 200 лет назад владела имением на Черном море. Турок гордо именовал себя грузином, несмотря на то, что только слышал о Грузии от бабушки и прилежно, пядь за пядью, выяснял, что нового о своей исторической родине он может почерпнуть из моих познаний. Поиски указанной в адресе улицы заняли минут сорок, включая опрос местных таксистов на вокзале, вежливый диалог с пожилой фрау и приведение в задумчивый ступор шофера грузовика, проезжавшего мимо. Герр Гурзуф доставил меня непосредственно до крыльца искомого дома, сказал бодрое "tschuess!" и уехал, не оглядываясь.

Длинная деревянная лестница к замку на горе, красные крыши и каналы. В Эсслингене идет дождь, салатовыми заплатками тянутся к солнцу виноградники, а в евангелической церкви проходит выставка авангардного искусства. Вознесшись над тихим городом, по железной балке, словно по канату, оступаясь и балансируя руками, шагает вечный железный романтик.

С Сюзанной и Ханнесом мы радостно толпимся и толкаемся на мансардной кухне. Ведем торопливый птичий разговор на смеси русского, немецкого и чешского языков (кому на каком мысль в голову пришла). Варим Mauletaschen (гигантские пельмени размером с ладонь) из соседней мясной лавки. Мешаем Apfelschorle - кстати, очень рекомендую этот напиток для жаркого дня: полстакана яблочного сока, полстакана минеральной воды с газом, утоляет жажду и не слишком сладко. Но если жажда утренняя, лучше примите напиток, который я по доброй памяти назвываю "тайским лимонадом": выдавите в стакан минеральной воды один лайм или половину лимона и добавьте сахар; заодно проснетесь. Я общаюсь с любимыми друзьями и жадно поглядываю в сторону их огромной многоязычной библиотеки. Эх, будь у меня пару свободных месяцев!

Примечания:

Trampfahrer - здесь: водитель, перевозящий автостопом (trampen - ездить автостопом, Fahrer - водитель (нем.))
Any customer can have a car painted any color that he wants as long as it is black - Каждый клиент может получить машину, покрашенную в тот цвет, который ему нравится, при условии, что этот цвет - черный. (англ.)
Danke schoen! - Большое спасибо! (нем.)
Tschuess! - Пока! (нем.)